Григорий Ревзин: «Это идея самой модной набережной в России на сегодняшний день»

Антигенплан или повод для переговоров 

- Григорий Исаакович, мне стало известно, что вы являетесь автором проекта реконструкции саратовской набережной. Правда ли это и верно ли, что проект включает в себя некоторые новаторские предложения, как, например, устройство уличных эскалаторов, траволаторов, строительство большого бассейна вместо пляжа и многое другое… 

- Правда, что мы в КБ «Стрелка» занимались такой работой. Но, во-первых, КБ «Стрелка» не делает в буквальном смысле проекты – мы делаем концепции, видение, которое потом превращается в техзадание на проектирование. Обычно далее следует архитектурный конкурс, и, собственно, проект делаем не мы. Во-вторых, пока видение, которое у нас получилось,  – это внутренний документ КБ «Стрелка». У документа нет официального статуса, о нем можно говорить только как об инициативном предложении. Придумали, нарисовали, пытаемся кого-нибудь увлечь.

- От кого это инициативное предложение исходит?

- Инициативное предложение КБ «Стрелка». А я  - один из партнеров КБ «Стрелка», и я руководил этой работой. Партнеры ее приняли.

- Правильно ли я поняла, что основная проблема сейчас – согласовать это проект с генпланом Саратова, который должен еще пройти общественные слушания?

- Это очень далеко. Основная проблема в том, что городское сообщество и власти разных уровней - федеральные, которые связаны с Саратовом, губернатор, мэр, партии, общественные движения - надо этим проектом увлечь. После этого уже местные саратовские профессионалы должны посмотреть проект и сказать: «У нас по генплану на набережной находится пляж, а у вас нет пляжа. Почему?». Или: «У нас предполагается вывод всех промзон, сокращение территории ГРЭС и соседнего завода комбикормов со стороны реки. А у вас тут совсем другая история. Почему?». Ну и так далее. Если этот неформальный этап пройдет благополучно, тогда можно двигаться в сторону юридических процедур. 
А пока у нас нет такой ситуации, чтобы губернатор, мэр или еще кто-нибудь сказали: «Да, классный проект, очень нам нравится, давайте-ка попробуем что-нибудь сделать».

- То есть местные специалисты будут как-то исправлять Ваш инициативный проект, приводить его к нашим реалиям?

- Еще раз повторю, если наш проект кого-то увлечет, то предстоит раунд переговоров с Вашим специалистами. Вы же, наверное, знаете, что у вас вдоль реки уже сделана часть набережной. Она, правда, кончается в определенной точке, и начинается просто промзона, но часть сделана. А нам кажется, что там есть вопросы. Представляете, это же большие деньги…

- Которые потрачены зря, если Ваш проект будет реализован?

- Любой инициативный проект – это повод для переговоров, а не то, что завтра на вашу набережную выйдут экскаваторы. Это предложение: я лично считаю, что вот так правильно будет сделать набережную Саратова. Но я, вообще-то, не житель Саратова и не представляю никакой власти. Просто у меня есть идея.

Треугольник с опорой на промзону 

- Можно Вас как человека, у которого есть мнение о том, как должна выглядеть набережная Саратова, спросить, почему Вы считаете, что она должна выглядеть именно так, а не иначе?

- На набережной сейчас есть некоторое количество проблем, которые, на мой взгляд, не решаются. Вы видели наш проект?

- Я его не видела, но я слышала рассказ о нем. Те, кто его видел, рассказали другим, информация стала распространяться. Вы же знаете, с какой скоростью сейчас распространяется информация. Я слышала про элементы вашего проекта: траволаторы, большой бассейн, но не знаю, насколько это правда, поэтому спрашиваю у Вас.

- Понятно. Ну, как вы знаете, центр Саратова -  это треугольник с опорой на Волгу. Эта опора - собственно набережная. Но две трети набережной - это неработающая промзона шириной около километра. Когда вы следуете вдоль набережной по улице Чернышевского, вы вообще не понимаете, что там есть Волга, вам кажется, что это какие-то зады города. С этим надо что-то делать, это главная проблема.
Вдоль берега лежит огромное количество лодок, это такие лодочные гаражи. Проект вашего генплана предполагает, что их переведут куда-то подальше от города, это начнется в следующем году. А нам кажется, это важна часть жизни саратовцев и незачем их гнать. Вы просто заменяете одних отдыхающих – лодочников – на других – пешеходов, а зачем? Будет большое количество людей, которые существующим проектом ущемляются. Наш проект направлен на то, чтобы сохранить социальную реальность, оставить эти лодочные кооперативы. Но так, чтобы они не выглядели помойкой. У нас на эту тему есть решение, которое называется «мост вдоль реки». Это не набережная в обычном ее виде, в граните или бетоне. Это такой мост, под которым находятся все лодочные кооперативы.
Важная проблема – как вообще обживать промзону. Вы – в смысле проект генплана – идете по пути зачистки. Идея в том, чтобы все снести и построить жилье. Но снести все сразу не получается. Некоторые предприятия закрылись, а другие еще работают и дорого стоят. Нужно ждать, пока они разорятся.

С другой стороны, построить сразу много жилья в центре, у реки, то есть в премиальном месте тоже не получается, потому что его не смогут купить. В России сейчас не очень высокая покупательная способность у людей, и Саратов, увы, не исключение. Эта история – где-то вставшая стройка, где-то разорившееся предприятие, по сути, свалка – растянется лет на двадцать. Целое поколение. Это плохо. 

Мы основывались на опыте реновации большого количества городов, началось это с Ист-Энда в Лондоне, потом была Барселона, теперь уже Гданьск, другие города… Смысл простой: если у вас в городе есть неработающая промзона, надо прежде всего обеспечить поток людей через эту территорию. Если она становится проходимой, то постепенно начинает оживать. Вы не можете все предугадать, но жизнь точно начнется. Участки начнут переоцениваться, где-то возникнет торговля, офисы. Это тоже долгий процесс, но процесс позитивных изменений.

В нашем проекте довольно подробно продуманы эти потоки – и поперечные и продольные – улицы, бульвары. Территория разбивается на кварталы, которые как бы являются продолжением центральной части города, становятся частью городской среды.

- Кроме лодочных станций там есть пока еще работающие предприятия.

- Да, там у вас работает ГРЭС, завод комбикормов, ну, и там дальше менее важные, перепрофилированные предприятия. Хлебный  комбинат хороший… Нам показалось, что эта идея – выводить предприятия, она вообще неправильная. На набережной есть такие брошенные предприятия – Метизный завод, военные склады, еще что-то. Это плохая среда.

На самом деле, работающее предприятие - это очень здорово. Когда в городе что-то работает, люди работают. Этим можно гордиться, а не закрывать.
Нам кажется, что к заводу, фабрике, тем более ГРЭС нужно относиться как к городской достопримечательности. Не так, чтобы там была колючая проволока вокруг и все закрыто, а чтобы люди могли видеть, что все работает. Тогда это становится городским достоянием. Это вообще очень позитивно действует на социальную атмосферу, когда горожане видят, что у них тут ничего не умирает, не встало, а наоборот, работает.

- Но, например, производство комбикормов – это довольно грязное и плохо пахнущее производство. Эстетика в этом, может быть, и есть, но своеобразная…

- Ну, что значит грязное? Это же не нефтехимия. Не сорите, и не будет грязное. Если вы обеспечиваете через это поток людей, тогда производство начинает модернизироваться, владельцы начинают убираться.
Понятно, что такие предприятия, как ГРЭС, являются режимными, нельзя, чтобы народ просто ходил через них. Так возникла идея моста над предприятиями. Это такой пешеходный мост, когда вы идете и сверху видите, как там все происходит. Спуститься вы не можете, но возникает такой аттракцион. Это вообще довольно модная сейчас вещь  в Англии, Германии. И это хорошо работает, потому что действующее предприятие - это очень необычная среда, интересно смотреть, что там происходит. Вот вы идете вдоль улицы, там витрины, такой шоппинг вприглядку. А представьте, что там конвейер, это же интересно. И сами предприятия, когда им удается достичь какого-то уровня, здорово начинают работать. Атмосфера меняется.

Мы предлагаем работающие предприятия из промзоны не выводить. Наоборот, именно их делать главным событием набережной, аттракционом.
Теперь относительно вашего пляжа. Я знаю, что у Саратова мечта – сделать пляж на набережной…

Бассейн-каток вместо пляжа, который уносит в Астрахань

- Да, Саратов – город на Волге без доступного пляжа. Это грустно. 

- Да. И есть фотографии людей на пляже на Волге. Но это до строительства каскада плотин. А сейчас, надо понимать, что Волга в этом месте не очень чистая. Течение так устроено, что вода не пригодна для купания. И вы, наверное, помните, что под мостом у вас сделан пляж, но купаться официально нельзя. Неофициально там купаются, но что в этом хорошего? Это неправильно.
По существующему проекту, который сейчас в генплане, там делается насыпной песчаный пляж. Насчет чистоты воды решения нет.
По проекту там волноломы, которые замедляют течение. Но пляж большой.  И по нашим расчетам, а мы специально приглашали экспертные фирмы - и наши, и немецкие, это не очень поможет. И в силу особенностей течения Волги, и из-за сброса воды плотинами. Сколько туда песка не сыпь, через пять лет он окажется в Астрахани. Нам кажется, это плохое решение – все время сыпать песок в грязную воду и считать это главным городским пляжем.
В Португалии есть такой прекрасный архитектор Алваро Сиза Виейра. Он сделал пляж на Тихом океане, прямо на берегу. Там холодно, волны сильные. И он придумал бассейн в океане. Бетонная ванная в уровне воды. То есть, когда вы плаваете, вы видите дальше океан, в бассейне океанская вода, она чистится и так далее. И мы сначала придумали сделать бассейн в Волге.

Но потом оказалось, что это не годится. Слишком толстые стены нужно сделать. Иначе лед, когда он поднимается от сброса воды, все срезает. Вместо этого предлагается внутри набережной, в ее теле, сделать очень большой открытый бассейн. Который создает ощущение, что вы плаваете в реке. Это известный эффект, который используется теперь везде на курортах. Кто был в Турции, в Египте, в Испании, хорошо знает, что бассейн делается выше уровня воды, но в горизонте его поверхность и поверхность воды в естественном водоеме сливаются. Он длинный, почти 150 метров, но это не спортивный бассейн, а чисто городская вещь.
Естественно, он только летний, а зимой там каток. Еще есть детская часть.

- А это вообще возможно - превращение бассейна в каток? Обычно их консервируют определенным образом, иначе просто разорвет чашу.

- Нет, это решаемая проблема. Конечно, это еще не детальный проект, есть только экспертная оценка. Но эксперты нам говорят, что это возможно, и особых проблем здесь не видят.

По нашей версии, этот бассейн находится примерно там, где юридическая академия. Прямо перед ней спортивный комплекс, дальше выход к набережной и, если смотреть на Волгу, то слева от нее начинается бассейн.

- Как встроены в ваш проект знаменитые здания мельниц на Чернышевского? Насколько я знаю, на них делается акцент.  

- Дальше по набережной в проекте – марина (стоянка для яхт  - Авт.), как раз вокруг той прекрасной мельницы. Там башня, очень хорошие здания.
В Саратове сейчас, не знаю как это у вас получилось, речвокзал превращен в магазин «Эльдорадо». И теперь лодки ездят мимо вас, и даже хорошие яхты стоят далеко, в город не заходят. В результате и город не получает от этого никаких доходов, и яхтам не очень хорошо, потому что владельцы должны минут сорок ехать до города, чтобы как-то приобщиться к городской жизни. Нужная хорошая пристань.
И марина, по нашему замыслу, должна стать таким центром притяжения и для яхт, и для людей. Там должны быть фудкорты, гостиницы, местный рынок, бутики. Все, что связано с принятием яхт. Это отдельный бизнес, люди с яхты могут где-то ночевать, должны быть хорошие гостиницы и рестораны. С другой стороны, в Саратове какие-то совсем дорогие рестораны в большом количестве не пойдут, но фудкорт – это формат доступной еды. Ну, как в Сингапуре или Гонконге.
Еще в проекте есть отрезок набережной, где предполагается открытое хранение яхт. Когда они просто стоят на набережной, эти яхты, они красивые, как памятники. Эту часть мы взяли с Женевского озера. Я некоторое время провел в Лозанне, в Швейцарии – в клинике лежал. Там, конечно, есть очень дорогие форматы – Женевское озеро, оно такое миллиардерское. Но вот набережная там – это довольно демократичный формат, там даже кемпинги студенческие. И мне страшно понравились эти лодки на набережной.

- А как с погодными условиями? Саратов, мягко говоря, отличается от Лозанны климатом.

- Конечно, когда начнется крайняя зима, останется просто речной берег, снег метет. Я не знаю, вы гуляете зимой по самой набережной или нет? Мне кажется, это не очень приятное место для прогулок. Но возьмите петербуржцев – им такая погода нравится.  Структура все равно продолжит жить, будут стоять на зимней набережной эти яхты - довольно героическое ощущение.  

- Разве яхты зимой там могут стоять?

- В Лозанне стоят. Там бывает -5, снег лежит… Особой разницы -5 и -30 нету в смысле комфорта, если метет. В любом случае это можно и не делать. Просто это сравнительно недорого, в несколько раз дешевле, чем зимнее хранение яхты в эллинге.

Чудо о движужейся дороге

Расскажите об идее уличных эскалаторов и траволаторов на саратовской набережной.

- Скажем так, внутри нашего инициативного предложения есть одно еще более инициативное предложение. Смысл вот в чем. По проекту генплана вдоль всей набережной сейчас предполагается сделать шоссе. Собственно, под это и убираются промзоны, и отрезаются предприятия от Волги. Ваши архитекторы это обосновывают тем, что дальше у вас там большой жилой район и к нему есть только один путь – по главной улице вдоль Волги, улице Чернышевского. Поэтому они хотят сделать дублирующий путь вдоль набережной.
Понятная мысль, но есть проблема. Новая дорога вдоль Волги упирается в вашу прекрасную набережную Космонавтов и непосредственно к мосту подойти не может. Чтобы к нему попасть, надо по улице, которая носит чудесное название Бабушкин взвоз, подниматься наверх и потом дальше по маленьким улочками двигаться к мосту. Это означает, что на дублирующей улицу Чернышевского магистрали у вас всегда будет стоять пробка. И она всегда будет вонять. И мне это совершенно не понравилось. Это не соединяет город с рекой.

Конечно, вашим специалистам это тоже понятно. У вас кроме генплана есть проект про транспорт. Там предполагается трамвай, который хотят пустить вдоль линии сегодняшней железной дороги. Если вы знаете, внутри набережной есть железная дорога, которая ведет к ГРЭС. Но трамвай, по действующим нормам, создает зону отчуждения. Получается такая минимально 70-метровая в ширину зона, на которой ничего нет и по которой ходит трамвай. Это много. Все идеи с активной набережной тогда распадаются. Потому что, представьте, этот мост вдоль реки, потом (выше к городу) 70 метров пустоты, а потом начинается какая-то застройка. Это означает, что набережная отчуждается от города и получается один большой пустырь.
Опять же, этот трамвай доезжает до сегодняшнего центра, а дальше ему надо как-то подняться наверх по Бабушкиному взвозу или по предыдущей улице. Ну, то есть он там встает. Я вообще-то очень люблю трамваи, сам бы с удовольствием его туда врисовал, но он не влезает.

Нам кажется, что никакой транспорт на эту набережную «сажать» не надо, все равно нет сквозного проезда через город, мы просто сделаем пробку. Так родилась идея, когда вместо общественного транспорта пускается траволатор , как в аэропорту, такая длинная штука. Есть несколько стран, где я такое видел, прежде всего, в Гонконге. Есть в Испании, в Италии, но там я не ездил, а в Гонконге был, ездил, там траволатор протяженностью уже почти 10 километров, и они все время эти сети развивают.

- Насколько это дорого?

-  Ну, если учитывать стоимость территорий, которые предполагается «выбросить» под размещение трамвая  – 70 метров на 6 километров – это довольно экономное решение. Траволатор: две линии по 70 сантиметров и плексигласовая крыша над ними. Скорость у него порядка 7 километров в час, а если по нему идти, то все 12. У трамвая 15 километров в час - не очень большая разница. И мы хотели пустить его посередине промзоны, на всю ее длину.

- Но опять вопрос о погодных условиях Саратова, Вы привели в пример теплые страны и теплые города. А у нас бывает и метель, и лед – все, что угодно.

- Нет, в Италии это довольно холодный город, в горах. А какая разница? Ну естественно, это надо закрыть в такой стеклянный тоннель, но это не очень дорого.

- В российских городах аналога нет, правильно я понимаю?

- Да, ничего из того, что я перечислил, не имеет аналогов в российских городах. Я еще раз вам говорю – это инициативный проект, он был направлен на то, чтобы в Саратове была реконструирована промзона. И реконструирована так, как нигде.

Хотя это типовая проблема у нас во всех городах, которые находятся на реках, вся береговая линия занята промзонами и везде вот такой же, как у вас, «нарывающий» кусок города. Больше, правда, не на Волге, а например, в Перми, Красноярске, сибирских городах. Нам было интересно показать, какого качества пространство можно сделать из такой зоны. На примере Саратова. Что-то мы взяли из Лондона, что-то из Лозанны, что-то еще из каких-то мест. Мы берем новые практики и довольно модные, которых в российских городах нет, но они есть в мире. Поэтому нам и интересно это сделать.

Саратов, как антропологический парадокс

- Создавая проект, вы бывали в Саратове? Представляете все это не только на бумаге?

- Уже раз пять, наверное, был. Обошел все эти фабрики, мы знакомились с владельцами, если они были готовы были встречаться. Чаще, конечно, с менеджерами. Да, естественно, мы проводили эту работу, а как еще?  Проект, конечно, инициативный, но это не значит, что я просто сидел и мечтал.

- Но сесть и нарисовать – это все-таки стоит денег, проекты не рисуют просто так, в воздух, их рисуют с надеждой на реализацию.

- Никаких денег за этот проект мы не получали. У нас большой контракт с Агентством Ипотечного жилого кредитования (АИЖК), там много работ по Саратову, но конкретно этот проект нам не заказывали. КБ «Стрелка» является стратегическим консалтером правительства РФ в области развития городской среды. Три года назад мы поставили такую проблему – набережная. Сейчас мы сделали индекс среды российских городов, и по всем городам абсолютно типовая болезнь, самая плохая среда - это набережная. Нам хотелось понять, как вообще ее делать, какие здесь должны быть принципы.

- И набережная Саратова – это первая набережная, для которой Вы предложили инициативный проект?

- Первая, да. Я в личном качестве участвовал в обсуждении программы конкурса по набережной Москвы. Но это был очень масштабный проект и городская администрация его вела по-своему. Мы в итоге даже не стали участвовать в конкурсе, хотя мне хотелось. Других набережных до этого мы не делали.

- В городской администрации Москвы сидят очень большие люди, у них есть возможность спорить со «Стрелкой». А здесь, в Саратове, учитывая, что КБ «Стрелка» , как вы сказали, «главный консалтер» минстроя РФ и АИЖК, сопротивление видится совершенно невозможным. Я, как журналист, вижу, что все, что нам спускается Москвой, в том числе само КБ «Стрелка» и сотрудничество с КБ «Стрелка», воспринимается как обязательное к исполнению.

- Я не сказал «главный», я сказал «стратегический». И это мое видение, не уверен, что правительство согласится с таким определением. Вы, мне кажется, несколько отстали от жизни, потому что так происходило летом, а вот когда мы вам предлагали нашу реконструкцию Привокзальной площади, то были общественные слушания и пять часов споров из-за совершенно крошечного проекта. Там речь шла о двух разворотах и переносе стоянки такси, ну, и подъезда к Макдональдсу (Согласно проекту, должен быть построен рядом со стадионом Локомотив группой компаний «Рим» - Авт.).

- Вы имели отношение к проекту реконструкции Привокзальной площади?

- Его делало КБ «Стрелка», я его не вел, но я работаю в КБ. И вот вы представьте, там практически никаких коммерческих интересов. Теперь сравните с проектом набережной: шесть километров протяженность на километр ширины, огромное количество недвижимости. Мы там сохраняем все фабричные постройки, которые кажутся нам важными. Они все превращаются в магазины, рестораны и общественные учреждения. Кроме того, там строится масса жилья. Не так много, как хотелось по генплану, но все равно – примерно триста тысяч метров. Вот это большие коммерческие интересы. Это вам не Привокзальная площадь. И не думаю, что это так легко будет принято.

- Вы предполагаете, что Саратов будет активно противодействовать? 

- Да вы поймите, что рано об этом говорить. Для начала нужен кто-то кроме меня, кроме КБ «Стрелка», кому это понравится, кто скажет: «Я хочу этот проект». Хорошо, если это скажет губернатор.

- Вы же должны понимать, что губернаторы в регионах не самостоятельные фигуры. Может быть, где-то, в других регионах, но в Саратовской области точно нет. Об этом все знают, а Вы продолжаете говорить о его мнении. Кто его спросит?

- Ну я бы спросил. Но для противодействия (как вы сказали) нужно, чтобы сначала было действие. А пока есть только проект. Хороший, мне нравится. Так больше пока никто не делал, это идея самой модной набережной в России на сегодняшний день. Но это же голая идея.
Понятно, что бенефициарами такого может быть только власть федерального или местного уровня. Бизнесом это не окупается. Это предмет городской гордости, качества городской жизни. То есть должен быть субъект, который отвечает за социум целиком, а не за деньги. Например, губернатор.
Это штука типа Сочинской олимпиады, такая общероссийская достопримечательность. Она и с точки зрения бизнеса хорошо работает, но понятно, что никакой бизнес сам бы не стал такое делать. Это должна быть чья-то воля, очень большая.

- Что касается бенефициаров, есть и другие крупные персоны, которые заинтересованы в реализации проектов «Стрелки». Их уровень настолько высок, что Саратов будет иметь во всем этом очень маленькую роль.

- Если кто-то из людей такого уровня скажет: «Хочу», то, да, тогда у нас возникнет история про то, что у жителей никто не спрашивает. Но никто не захотел, так что можете не волноваться. Я ничего плохого не хочу сделать Саратову, но главное, честное слово, у меня таких возможностей нет. Нормальный способ прохождения таких проектов, если мы берем европейский опыт, заключается в том, что его надо широко представлять в городе, обсуждать, менять.

- Значит, споры по поводу Привокзальной площади - это нормально?

- Ну как вам сказать… Если сравнивать с европейскими городами – да, это нормальный процесс. Обыденный. Если сравнивать с российскими городами – не нормальный. А что касается «Стрелки», когда мы делали этот проект, у нас была высокая степень взаимопонимания с Саратовом. Поэтому эту идею захотелось воплотить именно в Саратове. Но если все будет так, как по Привокзальной площади, я понимаю, что этот проект через Саратов я не проведу. Я буду десять лет ездить к вам и отбиваться от рассерженных горожан, которые будут говорить: «Где наш пляж? Уберите этих лодочников!». Всегда находятся горожане, которые чем-то недовольны, а если с ними правильно не работать, то провалить можно любую идею. Поэтому тогда лучше поискать другой город. Мы сейчас работаем с четырьмястами городами России. Есть из чего выбирать.

- В заключении хотела вам задать философский вопрос. Вы считаете, что такой проект набережной, вообще такие проекты благоустройства, тот указ, который подписал Медведев, деятельность КБ «Стрелка» – это сейчас актуально для России? Вы такой же житель России, как и я, вы видите, что происходит, какой уровень жизни в городах. Вам не кажется, что то противодействие, которое возникает в городах, проистекает от очень большой нищеты этих городов. Поэтому у людей возникает вопрос: «Нужно ли нам это сейчас? Вовремя ли это?».

- Странно, конечно, что вы мне задаете такой вопрос. Ну, я же не управляю государством, правда? И не могу влиять на эти процессы. С точки зрения общего блага, я считаю, что если бы такой проект в Саратове был воплощен, то Саратову стало бы лучше. Даже независимо от того, насколько бедные сейчас люди и будут ли они побогаче. Это же все останется.

- Я задаю Вам этот вопрос как журналист – журналисту. Вы же работали журналистом?

- Я журналистом был семь лет назад. В настоящее время я являюсь консалтером, урбанистом, профессором Высшей школы урбанистики, партнером КБ «Стрелка», а в журналах пишу для удовольствия. Правдивость – это ваша задача, я больше про то, чтобы придумать что-нибудь интересное.

Я вообще могу вам сказать, что я много занимался Саратовом и не совсем его понимаю. Вот в каком отношении: у вас город, в котором очень много студентов. И много вузов. По уровню образования - это просто потрясающий город. А по уровню зарплат он чуть ли не в самом низу – 24 тысячи рублей на человека, ну безобразие какое-то. И по гражданской активности такая же история – вообще ничего, болото какое-то. По смыслу, вот такие университетские города должны быть очень креативными и активно развиваться. Но у вас ничего такого нет. Не понимаю в чем тут дело, наверное, надо проводить еще какие-то антропологические исследовании. Потому что экономический профиль города не соответствует вашему поведению. Вы ведете себя так, как будто вы Тольятти, город, у которого есть большой завод, на котором все работают. На заводе хорошо – всем хорошо, на заводе плохо – всем плохо. Это индустриальный профиль, моногород. А здесь должно быть все иначе, но почему-то - то же самое. 

- Вы просто не учитываете, что вместо одного большого завода у нас есть один большой Вячеслав Володин.

- Володин - это не завод. Мне кажется, один человек не может определять судьбу города. Конечно, он серьезный политик. Но город – это большая вещь. При чем тут Володин? Если у города есть какие-то желания, потенциал, мечта, то, чего хотят люди, – это проявится. Но при таком раскладе, как у вас сейчас, либо все эти вузы погибнут и все студенты уедут, либо город все-таки проснется и превратится во что-то другое. Тогда ему, кстати, будет нужна эта набережная. Потому что это, действительно, модное современное пространство. Совершенно отличное от того, что на тысячу верст вокруг.

- Это странно звучит, но это так. Когда каждого чиновника города и областной администрации назначают с ведома, с разрешения, с одобрения Володина или разрешения тех, кого он одобрил ранее. Вот так и живет город. Даже если вам в это не верится. Фигура, не одобренная Вячеславом Володиным, не сможет идти дальше по карьерной лестнице ни в вузе, ни в муниципалитете, ни в правительстве области. В Саратове это известно всем, а Вы, значит, не достаточно изучили город. 

- Не знаю, это как-то… Остается восхититься Володиным, если даже оппозиционно настроенные люди считают, что он контролирует в городе все вплоть до назначения директора детского сада, не занимая в городе никакой должности. Не понимаю, это странно. Ну, хорошо. Другой страны у нас ведь нет? Надо делать что-то в той, которая есть. Если у вас в городе настолько авторитарное правление, то надо добраться до Володина и убедить его, что это прекрасный проект.