Кому выгодно банкротство «Главной управляющей компании» Балашова?

Решение о банкротстве ООО «ГУК» оказалось принято только со второй попытки, когда с заявлением о несостоятельности коммунальной организации были вынуждены обратиться представители самой фирмы.

Но за 9 месяцев до этого (в сентябре 2012 года) с подобной инициативой уже выступала межрайонная инспекция Федеральной налоговой службы № 1 по Саратовской области. Еще тогда суд установил, что коммунальщики имеют существенную задолженность перед бюджетами различных уровней. Общая недоимка на тот момент уже превысила 5 млн руб. И это при том что для инициирования процедуры банкротства (согласно положениям п. 2 ст. 3 и п. 2 ст. 6 ФЗ «О несостоятельности банкротстве») достаточно задолженности в 100 тыс. рублей, выплату по которой должник просрочил более чем на 3 месяца.

Впрочем в том раз ГУК удалось настоять на необходимости продолжения собственной работы. Компания представила документы, по которым оказывалось, что у нее на балансе имеется ликвидное имущество, которое якобы превышает сумму налоговых недоимок. «Должник подтверждает тот факт, что у предприятия имеется имущество, необходимое для покрытия судебных расходов в связи с делом о банкротстве, в частности дебиторская задолженность в размере 9 млн 107 тысяч рублей» –следует из судебного решения. На этом основании арбитраж в лице судьи Елены Шкуновой отказал фискальным органам в их иске.

Но прошло меньше года после того как компания в суде сумела обосновать собственную платежеспособность, и та же судья Арбитражного суда Саратовской области Шкунова признала ООО «ГУК» банкротом. Более того, в отношении предприятия была введена самая суровая из процедур, предусмотренных законом, – конкурсное производство.

В этом случае о восстановлении платежеспособности не может быть речи. Любая уставная и производственная деятельность компании прекращается. Весь ее менеджмент отстраняется от своих должностей, а бразды правления полностью переходят к назначенному судом конкурсному управляющему. Функции последнего сводятся к тому, чтобы разыскать любое ликвидное имущество компании: будь то ценные бумаги, недвижимость, автотранспорт, права требования, интеллектуальная собственность или другие активы. После имущество продается с публичных торгов, а вырученные деньги поступают на один счет, на котором формируется так называемая конкурсная масса. За счет этих средств фирма-банкрот и рассчитывается по своим обязательствам. Параллельно с этим конкурсный управляющий ведет реестр всех лиц, которому задолжала разорившаяся компания. И после того как все имущество продано, все должники установлены, а законность их требований подтверждена судом. Долги разорившегося предприятия удовлетворяются пропорционально, в зависимости от того, сколько денег осталось на счете, а если денег не хватает, то они просто списываются.

Но такая процедура, как конкурсное производство, является крайней мерой. Наряду с ней нередко используется «финансовое оздоровление» компаний или «внешнее управление». Однако в случае с ГУК подобные промежуточные шаги не вводились. Как только суд установил, что реальный размер долга компании превысил 59,3 млн рублей, то продолжение ее деятельности стало окончательно бессмысленным. Это становится очевидным, учитывая тот факт, что эта сумма больше годичной выручки компании (21 млн за 2010 год и менее 25 млн рублей за 2011 и 2012 годы), не говоря уже о чистой прибыли, которую ООО «ГУК» не смогло получить ни разу за время своей работы в сфере ЖКХ.

Подобное развитие событий было вполне предсказуемым. Об этом я писал еще в публикации «Коммунальные платежи Балашова утекли мимо бюджета». Подробно анализируя финансовое состояние компании, пришел к выводу о том, что ООО «ГУК» использовало заведомо убыточную модель работы, когда все реальные активы компания арендовала. В частности, административное здание у ООО «Промышленная комплектация», насосное оборудование у трех фирм – ООО «Аква», ООО «Глобус плюс» и ОАО «Балашовский текстиль», а очистные сооружения у ООО «Соломон Клининг». Только за аренду ГУК перечисляла более половины всей собственной выручки, собранной с населения, даже с учетом того, что компания использовала максимально высокие из возможных по закону тарифов.

Таким образом, предприятие намеренно загоняло себя в долги, при этом принося арендодателям баснословные многомиллионные прибыли.

Не менее важным стал и тот факт, что ООО «ГУК» не позволило принять решение о банкротстве компании в 2012 году (после первого обращения ИФНС № 1 в арбитраж), всячески настаивая на продолжении бизнеса. При этом неэффективность работы, как теперь ясно, была известна загодя, ведь долги компании накапливались не один год, о чем также подробно рассказывало ИА «Стройсар».

Вероятно, менеджмент компании на что-то рассчитывал. Например, управленцы старались максимально долгое время собирать деньги за коммунальные услуги с жителей Балашова и параллельно осваивать их, лишь оттягивая дату наступления неизбежного краха.

Подобная схема позволила ООО «ГУК», с одной стороны, иметь максимально высокие тарифы на оказание коммунальных услуг по водоснабжению и водоотведению, утвержденные им комитетом по тарифам Саратовской области, в то же время в течение нескольких лет накапливать долги. А прибыль могла оседать в карманах арендодателей, либо осваиваться каким-то иным способом. Среди лиц, проигравших от подобной деятельности, в очередной раз оказалось государство, которое недополучило налоги, а также жители Балашова, платившие за водоотведение по максимальному тарифу.

Если подобное положение вещей действительно имело место быть, можно ли исключить наличие признаков преднамеренного банкротства, которое, к слову, является уголовным преступлением, или банального хищения? Ответ на этот вопрос смогут дать либо правоохранительные органы, либо арбитраж в ходе конкурсных процедур.