«Влажный» вопрос – 3

Варианты будущего

Во второй половине 80-х советская власть решила осчастливить граждан и предоставить им неиспользуемые колхозами земли под садово-огородные участки. Причем речь шла не о блатных территориях близ рек. Скажем, в Саратове людям по сути предлагали осваивать голую степь. Но! Но в этой степи была мелиорация, к которой дачники смогли свободно подключиться. И за то время, пока искусственное орошение действовало и прорытые каналы были заполнены волжской водой, которая стоила сравнительно дешево, степь ненадолго превратилась в цветущий сад. Большое количество населения смогло обеспечить себя самостоятельно всеми необходимыми овощами и фруктами, что, кстати, сразу сказалось на ценах на эту продукцию: они серьезно упали. Но как только мелиорация перешла на рыночные рельсы и посыпалась, все это садово-огородное благоденствие стало стремительно накрываться медным тазом. Недавно я побывал на территории одного из таких, теперь уже бывших, дачных кооперативов со звучным названием «Фазенда» (Красноярское МО Энгельсского района). Поверьте, это жуткое зрелище. Все вокруг говорит о смерти и тщетности человеческих устремлений. Поросшие бурьяном и колючкой участки, разгороженные некогда сеткой-рабицей. Везде заметны исчезающие с каждым годом следы былой роскоши: остатки кустов смородины и крыжовника, клубничных грядок, виноградников, одичавшие груши и яблони… В высоченной траве тонут домишки, которые когда-то люди строили для своих детей и внуков, для своего будущего. Но не слышен здесь сегодня детский смех, нет здесь будущего.

Но я отвлекся. И сделал это сознательно. А именно для того, чтобы мы как раз определились с будущим. Какое будущее мы для себя хотим? То, которое целиком и полностью зависит от диктата импорта, капризов политиков и сюрпризов погоды? То, что с полным правом можно назвать будущим пустыни? Или то, в котором проблемы продовольственной безопасности страны не будет существовать в принципе, – будущее жизни и развития? Лично для меня ответ представляется очевидным. И не только для меня. Ни один человек, чьи мнения я представлю ниже, не сказал мне, что возрождение системы мелиорации в саратовском Заволжье – вопрос неактуальный. Вот только точки зрения относительно того, как ее возрождать, у этих, безусловно, уважаемых и авторитетных людей разные, а порой и вовсе диаметрально противоположные. Никто из них не спорит о целесообразности искусственного орошения в наших степях. Вопрос в другом – в эффективности его использования.

Без науки – никуда

«Без обводнительной мелиорации и в советское время, и сейчас жизнь в Заволжье невозможна вообще, – говорит заведующий кафедрой земледелия и сельскохозяйственной мелиорации агрономического факультета Саратовского государственного аграрного университета им. Н.И. Вавилова, профессор, доктор сельскохозяйственных наук Евгений Денисов. – Без оросительной мелиорации невозможно овощеводство, рисоводство, животноводство, кормопроизводство и так далее. В США считают, что орошение эффективно при сумме осадков ниже 700 миллиметров в год. А в левобережных районах Саратовской области в среднем выпадает всего 250–300 миллиметров. Так о чем мы вообще говорим?! Без орошения однозначно нет будущего у земледелия. Мелиорация всегда была эффективна и будет еще эффективнее с надвигающимися аридными условиями (то есть аномальные засухи и жара). А это теперь, поверьте, будет обычным явлением. Без орошения область останется без картофеля, овощей. Да и зерновых год от года будем собирать все меньше. Знаете, когда мне говорят об экономической эффективности мелиорации и о том экологическом вреде, который был нанесен в результате ее неграмотного использования, я отвечаю, что я не экономист, а ученый-аграрий. Поэтому рассуждать могу именно с этой позиции. Так вот, без науки орошение всегда будет и убыточно, и экологически неоправданно. Причина нынешней его неэффективности в первую очередь в разгроме науки и отсутствии обученных, грамотных кадров на селе. Рекомендации ученых подавляющим большинством фермеров вообще не принимаются во внимание. Мелиорация – очень тонкий инструмент. Нельзя лить воду бесконтрольно, нельзя вообще не поливать. Вот почему зерновые прекратили сеять на орошении? Начинали же сеять пшеницу на поливных землях. Так она вырастала под метр с лишним, начинала наливать зерно. Вроде бы нужно дать полив. Его давали, а пшеница тут же полегала. Все – урожая нет! Нельзя было так поливать зерновые. При таком поливе идет перераспределение питательных веществ в солому, а не в зерно. Не надо давать много воды».

Как не повторить урода

«Нам сегодня нельзя повторять ошибки советского периода, – говорит доктор технических наук, профессор Саратовского института Российского государственного торгово-экономического университета Владимир Щербаков. – Знаете, как в 70-х и 80-х годах использовалось искусственное орошение? Когда начинался сезон, осуществлять полив выгоняли учителей, школьников, бухгалтеров – кто под руку попадется. Какие из них поливальщики?! Можно, конечно, было показать, где включать и выключать. Но если та же «Волжанка» ломалась? Ремонтировать их школьники и бухгалтеры не умели. Приходилось вызывать спеца из города. Пока же он ехал (а ехал он долго, заявок было много), поливальная машина простаивала. А сколько раз случались переливы тех или иных культур?! Вот вам и засоление, и заболачивание почв...

То есть сначала появились проблемы, и только потом стали искать выход. Начали организовывать что-то типа МТС при оросительных системах. Им даже стали землю передавать. Одним словом, пошла эквилибристика, уродливость. История с мелиорацией – это история урода. Вот родился ребенок с отклонениями, его бы с самого начала поправить. Но нет. И вот он растет и вырастает в уродливого обжору. И ты его корми все время.

Что нам делать сегодня? Прежде всего нужно понять, что все виды работ должны выполняться в органическом сочетании. Подача воды, производство сельскохозяйственной продукции, ее переработка и реализация должны быть завязаны в единой системе. Сейчас все это существует автономно, у каждого свои экономические интересы, и общего языка никто найти не может. И не найдут никогда. Мелиораторы заинтересованы в том, чтобы как можно больше содрать с крестьянина. Их совершенно не волнует, что и сколько он вырастит и кому и за сколько продаст. Аграрии, разумеется, рано или поздно отказываются покупать воду по бешеным ценам. Это в свою очередь негативно бьет по экономике тех, кто ее продает. И получается замкнутый круг. А при создании крупного агромелиоративного центра разрозненные интересы сводятся в один мощный бизнес. Бизнес, способный рассчитать правильную работу каждого своего модуля – от подачи воды до реализации сельхозпродукции. Тогда мы получим и эффективную мелиорацию, и рентабельность сельскохозяйственной продукции, ее конкурентоспособность, грамотную ее переработку и реализацию.
Отсюда вывод: хозяйства нужно укрупнять. Какой смысл от трех-четырех сел, расположенных на расстоянии шести километров друг от друга и от райцентра? Создайте на базе одного из них населенный пункт, крупное хозяйство с мощной технологической базой, элеватором, животноводческим комплексом, системой переработки и так далее.

Что касается колхозов... Они, при всех их плюсах, никогда не были объединены с системой мелиорации. Деревня продолжала оставаться деревней. Именно поэтому я предлагаю создавать агромелиоративные центры при крупных или относительно крупных (вроде Маркса) городах. Создавать их там, где есть цивилизация. Люди должны жить и работать в современных и комфортных условиях. А для обслуживания отдаленных площадей можно отправлять на работу вахтовым методом. Почему мы можем отправлять специалистов на Север и не можем отвезти их на сравнительно короткое время на 50–100 километров?»

Острая необходимость экономии

Совсем с иных позиций подходит к этому вопросу аграрный зампред областного правительства Александр Соловьев. «Дополнительная надстройка не дает возможности свободы, – считает он. –  На территории юго-востока области пять миллионов гектаров земли. 90% из них находится в частной собственности. Встает вопрос: как увязать интересы поставщика воды – «Саратовмелиоводхоза» с интересом конкретного КФХ и с рынком? Непонятно также, как и кем будет создаваться эта громоздкая структура. Правительство области не имеет права диктовать что-либо независимым хозяйствующим субъектам. Кроме того, нужно понимать, что само восстановление мелиорации в объемах советского времени не решает всех проблем системы. Лично я убежден, что если конкретная труба не будет закреплена за конкретным хозяином и тот не будет четко понимать, что она ему нужна, ничего работать не будет.

Что касается опыта советского времени, то тогда действительно были определенные точки роста, но и перегибы были также очень серьезными. И в основном это было связано с очень дешевой ценой на воду. Сегодня мы живем в эпоху достаточно дорогих ресурсов, соответственно возникает острая необходимость экономии. Для эффективного развития сельского хозяйства нашего региона, конечно, идеально было бы восстановить тот оросительный клин, который мы имели в 80-х годах прошлого века. Но, развивая каждый гектар, мы должны четко понимать, насколько мы вкладываемся в рынок. Куда мы пойдем с выращенной продукцией, где она будет востребована? Нам нужно восстановить не тот клин, который был, может быть, навязан. А уже клин, восстановленный для рыночных условий, который будет жизнеспособен и через пять-десять лет не стал бы убывать».

«Солнечные» перспективы

По какому пути, по какому принципу будет развиваться дальше саратовская мелиорация и будет ли развиваться вообще, безусловно, покажет время, причем в свете последних событий, не такое уж и далекое. Пока все идет ни шатко ни валко. С одной стороны, государство компенсирует фермерам 50% затрат на восстановление и реконструкцию систем орошения, но этих денег все равно не хватает, и подавляющее число крестьян не решается втягиваться в эту авантюру с софинансированием. 70% составляет компенсация за полив. Но, во-первых, даже при этом водичка влетает в копеечку. А во-вторых, эти федеральные деньги идут так долго, что инфляция просто съедает не малую часть госдотаций.

Сегодня, как мы уже и писали, восстановлением саратовской системы искусственного орошения в крупных масштабах заинтересовался такой непростой игрок продовольственного рынка страны, как холдинг «Солнечные продукты», к которому, говорят, имеет (или имел) отношение наш очень высокопоставленный земляк. Это уже серьезно. Но «СП» – крупная бизнес-структура и благотворительностью заниматься вряд ли станет. Следовательно, вся мелиорация, которую она, возможно,  восстановит, будет работать прежде всего в интересах этой группы компаний. А интересы монополиста-частника далеко не всегда могут совпадать с интересами саратовских крестьян, саратовского сельского хозяйства, экономики региона. Так что, чего больше мы получим от возможных инвестиций «Солнечных продуктов» – еще большой вопрос. И обсуждать его, а также другие вопросы восстановления мелиорации  нужно уже сегодня. Причем желательно не за закрытыми дверями и не в общих чертах. Пока же ясно одно: рынок сбыта для отечественной аграрной продукции серьезно расширился. И этим просто необходимо пользоваться.