Земля и неволя

По информации руководства НИИ, если дело так пойдет и дальше (а оно явно к тому идет), под вопросом окажется не только само существование института. Будет нанесен урон экономической и продовольственной безопасности региона. Из 30 млн гектаров Поволжья, используемых под сельскохозяйственное производство, около 9 млн занимают сорта именно нашей, саратовской, селекции. Это особые засухоустойчивые сорта, выведенные и адаптированные специально под те непростые климатические условия, которыми «славится» Поволжье.

Если у института изымут поля, создавать новые сорта будет негде. Закупать семена сельхозтоваропроизводителям придется, в том числе, за рубежом, что приведет к зависимости от иностранных поставщиков и возможной гибели урожая в стране «победившего» импортозамещения. Мы отправились в НИИСХ Юго-Востока, чтобы узнать, как живет, а точнее, выживает сегодня старейший российский институт и посмотреть на его земельные владения.

Демография против сельского хозяйства?

…На старенькой «девятке» заместитель директора НИИСХ Юго-Востока по науке Сергей Гапонов сопровождает нас в институтские поля. Точнее, институтскими они были когда-то, сейчас же на большей части земли – сплошные пустыри, никак не освоенные и заваленные мусором.

Первый объект на нашем пути – земли рядом с самим институтом, вдоль улицы Шехурдина. По словам Сергея Николаевича, на участок в 30 га дельцы заглядывались еще в 1990-е. Земля в черте города привлекала многих потенциальных владельцев автостоянок и торговых центров. Но их надежды разбились о несгибаемую любовь к сельскому хозяйству тогдашнего губернатора-«аграрника» Дмитрия Аяцкова, заверившего «инвесторов», что если хоть один колосок упадет с институтских земель, посягнувшему будет плохо.

Долгое время на этом поле выращивались кормовые культуры, которыми питались областные буренки и прочая живность. Но года три назад животине, как собственно и всем остальным гражданам нашей необъятной страны, пришлось сесть на строгую диету – решением федерального Фонда содействия жилищному строительству землю было решено отдать под застройку для многодетных и малоимущих семей. Сеять что-либо на ней запретили. В высоких кабинетах, видимо, решили, что уж если люди без жилья терпели, не жаловались, то и скотина без еды потерпит.

Но Сергею Гапонову скотинку жалко: «Животноводческие комплексы в области строят, а чем животных-то кормить? Ведь если их не кормить, они ни мяса, ни молока не дадут, сколько ни бейся…» – сокрушается ученый.

Сейчас селекцию кормовых прекратили. Скотина терпит вот уже три года, а жилье для многодетных на месте ее бывшей еды пока так и не появилось. Тогда власти придумали новый проект – открыть на бывшем институтском поле городской парк с аттракционами «Швамбрания» – и даже торжественно забили на его территории несколько колышков рядом с будущими деревьями. Есть опасение, что за зиму саженцы померзли и в рост не пойдут, а деревянные колышки так и стоят одиноко в поле (фото было сделано весной)…



…Едем по размытым весенней оттепелью дорогам дальше и подъезжаем к району Молочки. И снова перед нами знакомая картина – поля, поля, поля…

С виду поле совершенно пустое, но, по словам Сергея Гапонова, это только видимость. Одно из полей засеяно озимыми, другое после уборки урожая обработано под посев яровых. Это не селекционное, а производственное поле, здесь не ведется отбор новых сортов, а размножаются уже существующие.

За этот участок в 78 гектаров институт сейчас с областью судится, но пока безуспешно. В минувшем январе, под занавес 2016 года, объявленного губернатором Годом хлебороба, Саратовский арбитражный суд признал отчуждение участка законным. На праздновании Года в Татищево губернатор Валерий Радаев на радостях по поводу 4-миллионного урожая пшеницы скажет про то, что «хлеборобы – наша сила, наша гордость, а село – безусловный приоритет». «Вообще-то при Аяцкове собирали шесть миллионов тонн, а при Гусеве – все восемь», – замечают между тем в НИИСХ Юго-Востока.

Не рубите сук!

Год хлебороба прошел, но хлеборобы остались. Пока… Ученые переживают, что если НИИСХ Юго-Востока перестанет выводить для аграриев нормальные засухоустойчивые сорта, многие попросту обанкротятся, как это происходило уже не раз после закупок неадаптированных импортных семян, которые гибли уже на следующий год. А сами сельхозпроизводители оставались с долгами и миллионными кредитами, которые брали для закупки семенного материала.

«В 1998 году пытались возделывать в губернии французские сорта, которые полностью погибли от засухи. В 2003-м привезли германские – они сразу вымерзли по суровой зиме, как немцы под Москвой. В 2009-2010 – было все то же самое – иностранные сорта погибли. Тогда многие предприятия обанкротились. Только когда есть местные адаптированные сорта, мы можем чувствовать себя более уверенно и спокойно. Наши сорта – это не только продовольственная безопасность, но и экономическая независимость предприятий, которые работают на территории Саратовской области. Это фундамент, который позволяет держать планку. Если мы его подорвем, то потеряем очень многие позиции в сельхозпроизводстве», – прогнозирует директор НИИСХ Юго-Востока Александр Прянишников.

Дать «загнуться» институту, который проработал 107 лет, его сотрудники вот так просто не могут. Они уже трубили о своей беде во все инстанции, включая правительство и президента, и Академию наук поставили в известность, и даже собирали голоса под петицией на change.org, но все безуспешно. В отличие от знаменитой Тимирязевки, которую в аналогичной ситуации удалось спасти благодаря громкому имени и личному вмешательству президента, саратовский институт пока никто не слышит.

Однако, несмотря на отрицательное решение суда, институт не сдается и надеется, что апелляционная инстанция во всем разберется, а если нет, будут подавать кассацию. «Конечно, мы будем бороться до конца – ведь если не будет земель, не будет и института», – говорит директор и в сотый уже, наверное, раз рассказывает о важности «лаборатории под открытым небом» и прочей непонятной современному фастфудному сознанию ботанической «ерунде». А заодно вспоминает поговорку про сук. Не про тех, которые отчуждают у института земли, а про тот, на котором мы все сидим.

Парадоксально, но идея «раскулачивания» института, чьими семенами засеваются поля десятков российских регионов, принадлежит вовсе не каким-то непонятным отморозкам-рейдерам. Она принадлежит государству, которому пришла в голову «гениальная» идея построить на землях, отчужденных у своих же, федеральных научных учреждений, жилье эконом-класса.

Почему именно на отчужденных, а не каких-либо иных, загадка, которую в самом институте, привыкшем работать с землей, объясняют приземленно. Строить жилье в центре города дорого, для этого надо отселять людей из ветхих и аварийных домов и тратить лишние миллионы, в то время как участок в чистом поле – дело гораздо более дешевое. Ну а то, что поле это не совсем «чистое» и на нем выращивается пшеница и прочая «дребедень», в расчет, считают в институте, по всей видимости, не берется. Хотя, признаться честно, сложно представить себе, что кто-то из строителей решится строить жилье на столь отдаленных и заброшенных участках. Еще сложнее – каково тут будет жить первым поселенцам. Это, впрочем, не мешает оппонентам обвинять институт в препятствии реализации важных государственных программ…

Процесс коснулся не только Саратовской области – бум отчуждения у институтов земель под жилье для малоимущих и многодетных семей прокатился по всей стране. Заведовал процессом созданный специально под эти цели Фонд содействия развитию жилищного строительства, в помощь ему подогнали и соответствующий закон – 161-й ФЗ, разрешивший местным органам государственной власти изымать у учреждений и предприятий земельные участки, закрепленные на праве постоянного бессрочного пользования, без согласия правообладателя. В переводе с юридического на русский это означает, что инициаторам закона, возможно, глубоко наплевать на то, что думает о своих отнятых пестиках-тычинках условный старший научный сотрудник Иван Иванович Запупыркин.

Между тем Александр Иванович Прянишников думает, что решение областного Комитета управления имуществом, возможно, незаконное, потому что земли у института федеральные и решение должно приниматься на уровне федерации, а не на уровне региона. Уж там-то, полагает директор, должны понимать, что нельзя повторять ошибки прошлого, когда благодаря примерно такой же политике наша страна практически полностью потеряла подсолнечник, свеклу и кукурузу.

«Николаша», или Импортозамещение в действии

Парадоксально, но на сегодняшней день почти 90 процентов семян подсолнечника, кукурузы, сахарной свеклы ввозятся в нашу бескрайнюю аграрную страну из-за границы, потому что наши отечественные семена производятся в мизерных объемах. Чтобы вернуть производству былой масштаб, нужно отдельной строкой начать финансирование государственного семеноводства, похороненного в девяностые. Но вместо этого на горизонте уже новые «похороны» – то, что случилось со свеклой, может случиться и с зерновыми культурами, предупреждает директор.

Пока институт еще ведет селекцию по 16-ти полевым культурам, которые востребованы сельхозпроизводителями не только России, но и Узбекистана, Казахстана, даже Канады. За последние 5-10 лет созданы новые уникальные сорта озимой пшеницы, озимой ржи и яровых культур, проса, которые уже высеваются на территории многих регионов.


Наверное, даже самые заядлые любители хлеба вряд ли слышали такие специфические для стороннего уха названия, как «Жемчужина Поволжья», «Калач», «Саратовская золотистая», «Саратовское 12», «Луч 25». Между тем для их создателей эти имена звучат как песня. Об отношении ученых к своим зернышкам свидетельствует новый сорт твердой яровой пшеницы с нежным названием «Николаша» – по имени его создателя Николая Сергеевича Васильчука, члена-корреспондента Россельхозакадемии, ныне покойного. «Николаша» – это его последний сорт.

В целом же в год институт передает на испытания по пять-шесть сортов, из них три-четыре сорта вносятся в Госреестр селекционных достижений РФ. Всего в госреестр внесено 136 сортов, все они используются в производстве. Кроме того, институт возглавляет проблемный совет по качеству зерна в России и ведет работу по координации и исследованию засухи в масштабе страны. Но ученым говорят, что в последние годы они только штаны просиживают на своих гектарах, а все их успехи остались в советском прошлом.

В институте считают эти претензии необоснованными и подчеркивают, что все земли, которые изъяли у НИИСХ Юго-Востока, включая спорный участок на Молочке, были не пустующие, а находились в работе.

«Мы указывали в суде, что земли используются, но суду это было не интересно, судья просто цитировала в своем решении 161-й закон. Пробелов в законе нет, судебной практики как таковой тоже. Очень много по всей России земель изъяли, но ни одно учреждение не обращалось в суд. После нашумевших, но неудачных попыток сочинского института отстоять свои многолетние насаждения никто не хочет ввязываться в борьбу», – рассказывает юрист НИИСХ Юго-Востока Любовь Покусаева.

«Саратовская 29» и рекорд Гиннеса

Не простаивает и институтская лаборатория оценки качества зерна, куда выращенные на полях селекционные образцы отправляются на анализ. Конечно, коллектив здесь уже не тот, что в советские годы, вместо прежних двадцати сегодня трудятся всего семь человек. Но некоторые специалисты остались с тех самых пор. Научный сотрудник Вера Алексеевна Матвеева работает в лаборатории с 1969 года, а ведущий научный сотрудник Галина Васильевна Пискунова – и вовсе с 1956-го.

Заведующая лабораторией Любовь Владимировна Андреева ведет нас по кабинетам, уставленным хитроумными приборами, печками, мельничками, колбочками и прочим. Похожая на принтер серая коробка месит тесто, рядом на стене – график с цифрами и ползущей вверх кривой. Это фаринограф – дорогостоящий современный французский прибор, которым в лаборатории очень гордятся. Его купила администрация института несколько лет назад, собрав все возможные сбережения. Цифры, выводимые на монитор, – это косвенная оценка одного из ферментов, от активности которого зависит качество хлеба. По этим показателям ученые могут предсказать, сколько хлеб будет храниться, а также проросшее зерно или нет. Но пройдет целых 15 (!!!) лет, прежде чем из зернышка появится хлеб. Именно таков средний срок создания сорта.

Любовь Андреева рассказывает, что в этом году исполняется 70 лет «Саратовской 29» – легендарному сорту пшеницы, выведенному институтом и попавшему в Книгу рекордов Гиннесса как сорт, занимавший рекордную площадь – больше 21 млн га. «Этим сортом мы в свое время подняли целину Казахстана. Недавно мы были там, они на нас до сих пор смотрят как на богов – вы нас от голода спасли!» – рассказывает заведующая лабораторией. Сейчас этот сорт – селекционный раритет, но в Северном Казахстане он по-прежнему используется.

Новые сорта нужны потому, что старые устаревают. Меняется климат, и сорт, который давал урожай десять лет назад, на современные погодные условия уже не откликается. «Мы работаем над засухоустойчивостью, урожайностью, нас интересуют все более и более урожайные формы. На смену старым приходят более продуктивные сорта. Если бы один и тот же сорт можно было использовать сотни лет, может, тогда бы и наша работа была не нужна», – объясняют в лаборатории смысл своей деятельности.

Сегодня в институте работают 230 сотрудников – из них 120 ученых. Финансируется НИИСХ Юго-Востока из федерального бюджета. Средняя зарплата кандидата наук – 17 тысяч рублей.

Из 400 изъятых гектаров институтской земли на сегодняшний момент застроено совсем немного – это новый участок в микрорайоне Солнечный, известный как «Солнечный-2». Знают это покупатели квартир или нет, но весь он стоит на бывших институтских землях. Остальные гектары, как уже было сказано, пустуют и зарастают мусором.

В институте рассказывают, что когда здесь изымали земли, они были засеяны озимыми, до сбора урожая оставалось меньше месяца. Но приехал экскаватор – институтскую пшеницу снял ковшом подчистую и сбросил на обочину. Эту картину сотрудники не могут забыть до сих пор…

«Великое государство Швамбранское»

Отчужденные земли рано или поздно будут освоены, на это просто нужно время и деньги, говорят в правительственных верхах. Несмотря на протесты ученых, у власти есть свои объяснения происходящего. 

Как рассказал нашему информагентству министр, председатель комитета инвестиционной политики и имущественных отношений Саратовской области Олег Галкин, выбор на земли НИИ Юго-востока пал не случайно. «30 гектаров бывших институтских земель находятся практически в центральной части города, нахождение такого крупного сельскохозяйственного массива в центре Саратова в современных условиях, наверное, уже не совсем оправданно. Именно поэтому было принято решение подвергнуть территорию НИИ включению в городское пространство. Подготовлен проект планировки территории, схемы обеспечения участков коммунальной инфраструктурой, сетями водоснабжения, газоснабжения, проведены публичные слушания», - рассказал Олег Галкин.

Советский писатель Лев Кассиль определил свое знаменитое произведение как «повесть о необычайных приключениях двух рыцарей, в поисках справедливости открывших на материке Большого Зуба великое государство Швамбранское». Насчет  «поисков справедливости» бывшие землевладельцы швамбранские, то бишь ученые, явно поспорили бы. Зато масштаб проекта впечатляет. Именно великим государством развлечений видится «Швамбрания» его авторам. С момента возникновения идеи концепция парка изменилась.

«От попытки построить простой городской парк мы переходим к проекту создания более интересного туристического объекта – это создание межрегионального парка развлечений.  Может, это прозвучит несколько патетически, но мы хотим создать подобие регионального Диснейленда, который привлечет внимание не только жителей Саратова, но и соседних областей», - объяснил министр инвестиционной политики. 

А министр строительства и ЖКХ области Дмитрий Тепин заявил, что при оперативном поиске инвестора строительство «Швамбрании» может начаться уже в 2018 году. «Проект будет реализован за счет внешних инвестиций. Это достаточно серьезная сумма, не десятки миллионов, а даже больше», - не скрывает предполагаемых объемов вложений министр.

У саратовского Диснейленда должны появиться контактный зоопарк, верблюжья ферма, скалодром, спортивные площадки, площадки для исторических реконструкций, бассейн. И хотя, по словам Александра Прянишникова «американские горки для нас, выходит, важнее хлеба», пользу для города такого парка трудно переоценить. Дефицит зеленых зон и зон семейных развлечений в Саратове очевиден. Понятно, что ничего подобного у города пока нет. В отличие от наших ближайших соседей – Пензы, Казани, Самары, сумевших обзавестись такими центрами развлечений, в которые люди не ленятся съезжаться на выходные целыми семьями из других регионов, пополняя бюджеты этих самых регионов.

Как примирить условные хлеб и зрелища, пока до конца не ясно. Возможно, выходом из ситуации станет обустройство участка, выделенного институту после продолжительных боев  взамен «экспроприированных» земель. Это внушительных размеров участок 3,3 тысячи га в селе Константиновка Саратовского района, где у института когда-то было свое опытно-производственное хозяйство. Но было это настолько давно, что с тех пор все земли заросли лесом, и теперь, чтобы хоть что-то там посеять, надо сначала с корнем выкорчевать весь этот лес.

Есть у ученых и другие поводы сопротивляться переезду. «Нам говорят, вот вам земля – идите. Но нам не нужна та земля, нам нужна эта, которая уже сто лет отработала! Она ведь была выбрана неслучайно. Волею судеб и природы здесь представлены все почвы, которые встречаются в Саратовской области, плюс благодаря Волге и холмам Кумыски мощные суховеи идут именно через эту точку. За 15 лет, что создается сорт, он успевает побывать в настолько разнообразных условиях, которые искусственно воспроизвести невозможно – и на черноземной почве, и на песке, и на щебенке, попасть под дожди, засуху, суховеи. Вы думаете, почему хлеб в Саратове один из самых лучших? В том числе из-за уникальных климатических условий Юго-Востока, в которых выращиваются наши сорта. На новой земле нам придется, я думаю, еще лет пятьдесят работать, чтобы достичь таких же результатов», – сокрушается Любовь Андреева.

Однако зампред правительства по сельскому хозяйству Александр Соловьев не видит поводов драматизировать ситуацию. По его словам, земли в Константиновке будут благоустроены. «Институт Юго-Востока будет сохранен, вопрос не ставится о его расформировании или закрытии, - заверил наше информагентство господин Соловьев. – Однако развитие его дальнейшей деятельности должно проводиться в соответствии с современными реалиями. Мы должны создать конкурентоспособное предприятие по производству семян, востребованных на зерновом рынке.

 Сегодня город разросся и окружил земли предприятия, не позволяя ему развиваться. Поэтому институту приходится заключать договоры с другими предприятиями на проведение испытаний и производство семян. Среди них ФГУП «Красавское» Самойловского района с потенциалом производства до 3000 тонн элиты и первой репродукции, ФГУП Аркадакская ОС, где семеноводство ведется по пяти сортам и ФГБНУ СОС Краснокутская. Традиционно крупными производителями семян твердой пшеницы были также ОПХ «Елизаветинское», ОПХ «Ерусланское», ОПХ «Чернышевское».

Чтобы производить достаточное количество семян, институту необходимо увеличить площади испытаний на своих собственных землях. Для этого сегодня и предлагается освоение полей бывшего ОПХ «Центральное» в Константиновке. Да, проект требует финансовых вложений для создания необходимой социальной инфраструктуры, и эти мероприятия будут проводиться в интересах развития селекционной науки на новом современном уровне», - попытался успокоить ученых Александр Соловьев.

Но ученые в перспективы благополучного переезда в Константиновку пока явно не верят и надеются, что и на бывших землях для них еще не все потеряно. Еще не прошла апелляция по участку на Молочке, а значит, надежда есть. Правда, тает она с каждым днем. Недавно АИЖК (Агентство ипотечного и жилищного строительства) по просьбе областных структур уже прислал в институт очередное «письмо счастья» с просьбой предоставить сведения на оставшиеся 147 га территории вдоль улицы Шехурдина. Это основное селекционное поле института, которое в ближайшее время тоже может быть отдано под застройку, как и участок в Солнечном, где сейчас пока еще ровными зелеными бороздками созревает озимая пшеница. Пока в городских кабинетах идет суд, ученые в полях выращивают урожай. Тут уж кто быстрее – природа или Фемида. Мы глядим на уходящие за горизонт пока еще не тронутые бороздки и думаем, что будет с этим урожаем завтра, выживет ли он?

Сергей Гапонов ловит наш немой вопрос. «Если успеем – уберем», – обещает он.